Почему? Я задаю себе вопрос - зачем мне был нужен этот поворот, пересмотр, переосмысление - после ухода в авангард, в аналитическое искусство? Художник - исследователь, изобретатель новых форм. Когда художники бросились самовыражаться - переигрывая и переворачивая достижения авангарда в постмодернизм, зачем это стремление к очищению формы, обращение к технике старых мастеров - жесткое основание, левкас, многослойная живопись. Цветок, облетающий у меня перед глазами, расцветает в ином времени и ином пространстве. Новая, не отраженная, а преображенная реальность. Мир, подобный нашей действительности (isos-гр.подобный), но живущий по своим законам, своей собственной жизнью. Зачем? Сфинксы хранят молчание, охраняя то ли величественное здание Академии художеств, то ли течение реки. Искусство, потерявшее свою дорогу, плывет в неизвестность.

Родилась в Санкт-Петербурге в 1952г. Училась в средней художественной школе в здании Академии Художеств. Откуда и была отчислена за увлечение разными "измами". А конкретнее - аналитическим искусством Павла Филонова. Своим учителем считаю Комарова Алексея Ивановича - последователя мастера, продолжателя традиций русского авангарда. Знакомство с сестрой Филонова Е. Н. Глебовой, с работами ее гениального брата, в 1968 году, еще до того как они были переданы в дар Русскому музею, в почти подпольной обстановке маленькой старой квартиры, полностью заполненной "сделанными" картинами и рисунками, оказало на меня глубочайшее воздействие. Но не ушла в андеграунд, а поступила в институт, вошла снова в одну и туже реку. Поступила в Академию Художеств, где "измы" уже давно прописались, и стены помнили времена пролеткульта, когда выбрасывали из окон картины русского, классического искусства, а дух Карла Брюллова витал, да и до сих пор присутствует лишь в бесконечных подвалах этого величественного здания. И, может быть, этот истинный андеграунд повлиял на меня не меньше, чем академические штудии, размытые советским импрессионизмом и манерой алла-прима, но это я пойму потом, а тогда - застойные семидесятые. И тенденции начала двадцатого века определяли вектор современного искусства.

Ну, а далее участие в различных выставках, поступление в союз художников в 1985 г. Потом выставки за рубежом - картины путешествуют вместо меня. Это внешняя сторона медали. А было и другое. Возможно - это внутренний кризис, переосмысление ценностей. Когда века поменяли свой черед, когда стало ближе и понятнее то, что было так давно. Техника старых мастеров, тяжелые левкасы, созданные для вечности. Многослойная живопись: длительное, планомерное построение картины, как новой реальности.

Потом шоковые девяностые, когда все перевернулось вверх ногами, когда гонимые стали заслуженными. Нонконформизм в медалях. Смеховая культура вытеснила осколки высокой культуры. Процесс саморазрушения продолжается. Кризис, крах, смерть современного искусства - это уже осознанное явление. Но классическая живопись с ее универсальным способам постижения действительности - это еще воспринимается либо как компиляция, либо как идеологический рудимент. Несмотря на то, что существуют подвижники - в Петербурге на Пушкинской 10 - музей Новой Академии Изящных Искусств. Ее основатель Тимур Новиков много сделал для реабилитации классического искусства и освобождения его от идеологического клише. Неоклассицизм, как возвращение к античности через новые технологии - high-tech высокого искусства.

Меня же интересует метафизика классической живописи.

Живопись, как универсальная практика, не подавляющая свободу самовыражения, но предполагающая "аксиому зависимости". Трансцендентная зависимость. "Траснцензус - сущность свободы" - идея русского философа Вышеславцева, развитая им в книге " Этика преображенного Эроса" - перекликается с мыслями других представителей русского культурного ренессанса начала ХХ века. "Вечный образ", "Абсолютный образ", "Софийный образ" - идеи Сергея Булгакова сейчас, когда современное искусство пошло другим путем, воспринимаются не как схоластика, а наполняются новым смыслом. Образная стратегия. По образу и подобию. Изображение. "Isos"- гр. подобный. Создание нового мира, не отражение, а преображение реальности. Иное время, иное пространство в мире подобном.

И, именно, в эпоху Возрождения был создан метод, предполагавший создание "Абсолютных образов". В основе - концепция света и тени, которая не только развивала принципы построения формы, но и определяла этические и эстетические воззрения. Эта тема достойна отдельной книги. От "нетварного света" Аврелия Августина до "погружения в тень" Леонардо Да Винчи.

Этот метод формообразования органично исходил из самой сути техники масляной живописи.

В 1410 г. Ян Ван-Эйк усовершенствовал масляные краски. Переворот, сделанный великим нидерландцем, определил дальнейшее развитие всего искусства, и именно живописи принадлежат главные достижения эпохи Возрождения. С различными изменениями этот метод просуществовал до конца девятнадцатого века. Лишь тогда мастерству стали противопоставлять импрессионистический прием, манеру алла- прима.. Классический метод подразумевает высокое мастерство, знание технологии, планомерное и последовательное использование приемов. Художник в первую очередь - ремесленник. Никто не отменял еще законов орфографии, музыканту тоже надо знать свое ремесло, и только современному художнику все дозволено.

Мои работы - это современное прочтение классической живописной концепции. Этот метод приобщает меня к континууму - вечному течению искусства. Возможно, он заменяет то, что давал ранее сюжет, миф. Связь не через легенду или историческое событие, а через практику. В выборе сюжета нынче свобода полная, кого он сейчас волнует. Мы не способны на глубокое восприятие, погружение в пучину смысла, содержания.

В споре между "глазом знающим" и "глазом видящем" я выбрала второе.

Образная стратегия. Портрет, как код классической живописи.

Считая человека главной темой искусства, люблю изображать плывущие натюрморты - брошенные предметы. Когда основное звучание на грани жанров, некая трансформация предмета в новом пространстве, рекомбинация. Новое звучание порой случайных вещей перекликается с вечной темой человека. Человека забытого, брошенного современным искусством. Оно ему больше не верно, оно ему изменило. "Оно не потеряется и не собьется с дороги. Оно всегда было верно действительности и всегда шло на ряду с развитием и прогрессом в человеке. Идеал красоты, нормальности у здорового общества не может погибнуть; и потому оставьте искусство на своей дороге и доверьтесь тому, что оно с нее не собьется. Если и собьется, то тотчас же воротиться назад, откликнется на первую же потребность человека." Вера Достоевского в собственную, цельную, органическую жизнь искусства сегодня, после стольких бурь и потрясений, которые перевернули все наши представления, воспринимаются, по-моему, иначе, чем тогда в шестидесятые годы девятнадцатого века. Потерянное искусство- это уже не метафора, это часть нашего мироощущения, некая мировоззренческая концепция, которая маркирует кризис современной цивилизации.